|
Как то чаще всего бывает, Александр, я продолжал вчера размышлять над двумя вещами: над вашей историей с расстрелом и над вашими семью пунктами. Отличие от других примеров длящихся размышлений в нашем случае выразилось в том, что и по тому, и по другому вопросу я пережил нечто близкое к архимедовскому «Эврика!», ни больше, ни меньше. Возможно, такое сравнение звучит довольно наивно, если даже не смешно, но, думаю, написанное мной ниже расставит всё на свои места.
Я изначально чувствовал, что и в примере с расстрелом, и, тем более, с вашими непрекращающимися попытками составить такой «символ веры», который позволил бы объединить все (или почти все) существующие христианские деноминации, во всем этом есть какие-то системные несостыковки, какие-то глубокие внутренние противоречия, однако я никак не мог прийти к более точному пониманию этих фундаментальных, на самом деле, моментов, и уж тем более не мог выразить их словами. Ходил всё «вокруг» и «около», как говорится. Теперь всё иначе (вот она, положительная сторона в вопросе о размышлениях над доводами оппонентов!).
Итак, вернемся вначале к вашему примеру с расстрелом. Начнем издалека: в мире, как известно, есть достаточно много понятий и ценностей, за которые человек будет готов пойти на смерть. Так, например, практически любой родитель, будучи поставлен перед не имеющим другой альтернативы выбором, выражающимся словами «ты или твой ребенок», встанет на край той же ямы ради спасения его жизни. Я говорю это к тому, что исход – смерть в результате совершенного выбора – будет тем же самым. Таким образом, многое в этом вопросе зависит от формулировок. Та формулировка и тот выбор, перед которым были поставлены люди из вашего примера, конечно же не отражает всех реально значимых граней и аспектов как их веры, так и всего того, что за ними стоит, за этими самыми гранями. Вот что я имею в виду, когда говорю это:
Я совершенно уверен, Александр – обратите на это внимание! – что если бы вся эта ситуация с поставленными перед критическим выбором людьми была изменена лишь в той её части, где речь идет именно о формулировке, то конечный результат был бы в точности тем же самым и в следующем случае:
- Представьте, что тех же самых двух баптистов поставили перед выбором, сформулированным иначе: «Либо вы отказываетесь от своих убеждений, присущих баптистам и исповедуемых ими, и вместо этого принимаете православие, становясь православными в полной мере и со всеми вытекающими духовными и практическими последствиями, которые влечет за собой такой выбор, либо вас ждет неминуемый расстрел». То есть, кратко, либо становишься православным, либо смерть.
Что вы скажете на это? Насколько я знаю баптистов и если я вообще знаю их хоть в какой-то мере, то, уверен, они приняли бы смерть, нежели «двинулись» бы в сторону предательства своих убеждений, в значительной мере столь разительно отличающихся от принятых в православии. Мне известно, что говорят баптисты о многих явлениях в РПЦ (иконопоклонение и т.п.) и какие им дают определения. То же самое можно и нужно ожидать от православных, если бы ситуация сложилась в точности «до наоборот». Если только, конечно, это, скажем так, настоящие православные, а не те, что номинально носят крестик на шее. Почему так, Александр? Ведь, согласно вашему кредо, и тут, и там – Христос! Какая же, спрашивается, разница? Был баптистом – перейди в православие и сохрани себе жизнь, и принеси еще «много-много пользы», и т.п. Делов-то! Я так вижу – реально вижу – вы склонны начисто выпускать все эти фундаментальные моменты из поля зрения, сразу апеллируя лишь к некому общему, весьма эмоциональному и оттого несколько затушевывающему сознание знаменателю. и не задаваясь неудобными вопросами о том, что он, этот знаменатель, обозначает в совершенно реальном изложении и по самой своей внутренней сути - а не по внешней видимости - для всех вовлеченных в эту проблему лиц. Остается лишь добавить, что если, к примеру, обратиться с подобными вопросами ко мне лично, то я не вижу для себя никакой возможности принять убеждения либо тех, либо этих, либо кого бы то ни было еще помимо убеждений, которые я имею и которые определяют мое христианское сознание. Ни один человек, думаю, не может утверждать, как именно он сам повел бы себя, доведись ему, по воле Божьей, в сходных условиях оказаться на краю расстрельной ямы, но надеюсь, однако, что по Его милости у меня хватило бы веры, духа и совести, чтобы сделать единственно правильный выбор в случае столь критического стечения обстоятельств уже в моей собственной судьбе. Это если бы кто-то на фоне написанного мной выше задал бы вопрос уже о моей личной позиции (на что, несомненно, имел бы полное право).
Считаете ли вы, что сказанное мной выше – это всё далекие от реальности воображения и условности, и, вообще, пустые рассуждения? Надеюсь, что нет. Перед моими глазами стоит многовековая история сохранения истинного христианства в Европе в такой исторической ситуации, где, казалось бы, согласно вашим доводам и интерпретациям, просто одни люди «просили» и «предлагали» другим людям принять всё того же Христа, но не так как его воспринимало это ничтожное гонимое меньшинство, а как его воспринимало "славное и триумфальное" БОЛЬШИНСТВО. Здесь, поясню еще раз, не стоял вопрос о том, верить во Христа или отречься от него. Вопрос стоял совершенно в другом ракурсе, гораздо менее важном и отнюдь не критически значимом - согласно вашему кредо. Он, этот вопрос, состоял в том, чтобы всего лишь "принять никого иного как Иисуса, просто чуть в иной интерпретации - в той, каковой придерживалось большинство". Только неизменно получалось так, что это «твердолобое» меньшинство, гонимое и презираемое, определяемое не иначе как «еретики» и «продавшиеся дьяволу», мучимое и уничтожаемое повсеместно в Европе - и отнюдь не только усилиями католиков! - готово было принять смерть от рук «страстно желавшего их спасения большинства, имевшего свое понимание и видение того же самого Иисуса», нежели примкнуть к нему и испить из преподнесенной им чаши (Отк. 6:9,10 срав. 17:4,6, и проч.).
Я думаю и вижу, Александр, что у вас еще очень много неясностей кроется в голове по всей этой тематике, а именно по вопросу веры во Христа и убеждений о нем, и тем более о таком понятии как ИСТИНА. Я очень и очень настоятельно, насколько лишь возможно в контексте наших с вами «форумных взаимоотношений» рекомендую вам прочесть важнейшую книгу на эту тему, написанную одним из наших братьев – Аланом Эйром – достаточно много лет назад. Она весьма неплохо переведена на русский. О вещах и понятиях, затронутых в ней, и ни о чем другом как о выборе перед лицом жизни и смерти, встающем на ее страницах во весь рост, должен – именно должен и обязан! – знать любой из нас и вообще любой из тех, кто, живя в наши времена, желает быть христианином и стремится к тому, чтобы ассоциироваться с этим именем. Эта книга называется .
|
Вход
Регистрация
FAQ
Поиск
